Осень на Селигере время благодатное, но для рыбалки сложное. С похолоданием у рыбы начинается осенний жор, но вот найти место, где рыба жирует, совсем не просто, особенно учитывая огромную площадь селигерских плесов. Бывает, приедет человек сюда летом, наловится от души, а на тех же местах осенью поймать ничего не может — нет рыбы, ушла. Даже опытные рыболовы нередко оказываются в тупике: по всем признакам рыба должна быть именно здесь, а ее нет, и где она — совершенно непонятно. Это касается фактически всех селигерских рыб, за исключением, может быть, плотвы, которая весь сезон открытой воды держится на одних и тех же местах.
Для спиннингистов такая ситуация привычная, и выход простой: лодка, мотор — и с утра на поиски. Десяток забросов в одном месте, десяток в другом, и в результате в течение дня вполне реально найти и стаю жирующего окуня, и поймать несколько увесистых щук вдоль стены тростника. Но с лещом сложнее. Десяток забросов ничего не даст, часто и нескольких часов мало. Тут уже надо точно знать, где может быть лещ в это время.
Леща на Селигере много. Весной и летом его можно поймать практически повсеместно: и на плесах, и в заливах, и в протоках, и на речках. Но осенью он начинает мигрировать. Почему это происходит,, сказать трудно. Вроде по всей акватории плесов рельеф дна и грунты сходны, однако на многих участках, где его много летом, осенью его найти не удается.
Исчезает лещ и из окрестностей деревни Заплавье, где мы обычно останавливаемся. Места там очень интересные. Рядом река Полоновка, известная своими щуками. С другой стороны чуть подальше река Княжа. Напротив деревни за островами Кравотынский плес, самый, по мнению многих, судачий из всех селигерских плесов. Все хорошо, но по какой-то причине осенью лещ отсюда уходит и ловится только километрах в десяти в сторону деревни Задубье. Миграция начинается, когда температура воды заметно снижается, и заканчивается, по-видимому, к ледоставу.
В этот раз, собираясь на Селигер, мы очень рассчитывали перехватить леща, так сказать, на марше, но это оказалось непросто. Хотя и на Полоновке, и на Княже нам удалось в целом неплохо половить, но все же это было совсем не то, что хотелось. Дело в том, что на обеих речках большая часть рыбы попадалась на фидер, а ловля на эту снасть лично мне не доставляет такого удовольствия, как ловля на поплавочную удочку. Одно лещовое выкладывание поплавка чего стоит! Кто-то скажет, что это чистой воды пижонство. Мол, просто рыбы наловить им мало, хотят еще и удовольствие получить по максимуму. Не скрою: хотим. На то она и рыбалка.
По прежним поездкам я хорошо знал, что самая интересная ловля леща — ночью на поплавочную удочку со светлячком. К сожалению, все точки, подходящие для такой ловли, были летние, с глубиной до двух метров, и к началу октября леща там уже не было. Я собрался было попытаться ловить леща на плесе с бортовыми удочками, но Михаил, директор базы, предложил отправиться на ночь в «межток» — так на Селигере называют короткие проливы между берегом и островами. Это у самого края острова Кошелев. Остров расположен перед Заплавьем, и за ним начинается Кравотынский плес. Я и раньше ловил там ночью леща, и достаточно успешно, но это было летом. В октябре, как мне казалось, леща там быть не должно. С другой стороны, для Михаила лещ — вообще главная рыба, и раз он считал, что шанс есть, я, конечно, согласился. «Обещать ничего не могу, — сказал он, — я там уже пару недель не ловил, но если повезет…»
Михаил на лето ставил там растяжку — два тяжелых якоря, соединенных веревкой с буйком. На зиму он ее всегда снимал. Растяжка давала возможность бесшумно ставить лодку точно в одном и том же месте. Такими растяжками пользуются, кстати, многие рыболовы, но не все их снимают на зиму. Это настоящая беда: пластиковые бутылки-буйки отрываются и ничем не обозначенные якоря становятся ловушками для рыбацких снастей, что, естественно, сильно портит жизнь.
Выплыли мы засветло, чтобы не спеша успеть подготовиться к ночной ловле.
Лещ на Селигере все еще не слишком капризен в отношении прикормки и насадок, хотя его вкусы постепенно все-таки меняются. Прикормка у нас состояла в основном из рыбного комбикорма, в который были добавлены распаренные пшенная каша и горох — это здесь обязательные компоненты. Здешний лещ понемногу приучается к «цивилизации», и если лет десять назад его можно было привлечь просто хлебом, то сейчас уже приходится добавлять в прикормку качественные ароматизаторы.
Особенность этого места заключается в том, что дно идет к руслу несколькими уступами. Дно твердое, скорее всего глинистое, так как уступы не размываются в течение многих-многих лет. Почему здесь постоянно держится лещ, непонятно: течения нет, корма явно не больше, чем на других участках. Так или иначе, но лещ здесь появлялся постоянно, но только ночью. Днем здесь господствовала густера, мелкая и очень агрессивная.
Считается, что лещ ночью берет смелее, чем днем. Это так, но не совсем. Активнее — да, но и осторожнее. Во всяком случае, осенью поклевки с полным подъемом антенны ночью бываю крайне редко. Обычно поплавок приподнимается или притапливается на 2-3 см. Заметить такие поклевки даже с хорошим ярким светлячком сложно, поэтому очень важно правильно огрузить поплавок. По моему опыту, лучший вариант, это когда светлячок приподнят над поверхностью воды на 2 см. Темный промежуток между светлячком и поверхностью воды хорошо виден, и если он исчезает, то это явная поклевка, если ширина его заметно увеличилась — тоже.
В оснастке удочки для ночной ловли леща обычно все грузила сдвигаются вместе или ставится одна оливка соответствующего веса. В этом случае оснастка меньше путается, что принципиально, когда ловишь в темноте. Отдельно располагается только один подпасок весом 0,6-0,8 г. Поводок обычно ставится длиной 20-25 см. Размер крючка примерно № 10. Обязательное требование — безукоризненная острота. Основной насадкой служит опарыш, если есть -пучок крупного мотыля. Червь по какой-то причине в последние годы работает все хуже.
Ловили мы с лодки, но все равно приходилось использовать достаточно длинные, 7-метровые, удилища. Глубина у основания свала была около четырех метров, а приманку надо было положить на ступеньку с глубиной около трех. Растяжка стояла так, что сделать это более коротким удилищем было невозможно. Ставить растяжку ближе к свалу Михаил не стал, опасаясь, что при относительно небольшой глубине это насторожит лещей.
Перед тем как закармливать место, надо было точно выставить глубину и определить точки ловли: закармливают здесь точно «в поплавок». Нащупав ступеньку и выставив глубину, мы обильно закормились. После этого оставалось только ждать. Светлячки к антеннам поплавков мы прикрепили сразу, но «не включали» их до наступления густых сумерек.
Первой, как всегда, начала клевать густера. С поплавками она вытворяла что хотела: поднимала, топила, вела в сторону, при этом попадалась далеко не на каждой поклевке. Судя по всему, она хватала одного из опарышей, насаженных на крючок, и старалась его сорвать. Наблюдать за поклевками было интересно, но мы приехали не за этим.
Чем гуще становились сумерки, тем более редкими становились поклевки. Активность густеры сходила на нет, а леща еще не было. Можно было и заскучать, если бы не красота окружающего осеннего пейзажа, медленно погружающегося в темноту.
Наслаждаясь этой красотой, я чуть не пропустил первую лещовую поклевку. Поплавок немного покачался вверх-вниз, а потом замер в притопленном положении. Подсечка — и приятная тяжесть на конце лески. В этот момент кого-то подсек и Михаил, и я как-то сразу успокоился. До этого у меня все-таки не было уверенности, что мы не зря просидим тут всю ночь.
Клевал лещ то сразу у обоих, то на полчаса оба поплавка замирали. У меня было полное ощущение, что наши насадки лежали на «тропинке», по которой лещи небольшими стайками двигались в сторону плеса. К некоторому моему разочарованию, крупных рыб нам не попалось, самые большие были чуть за килограмм. Михаил, когда я его спросил, почему нет крупняка, ответил, что самые крупные лещи уходят из проток на плесы первыми, сразу же как только охлаждается вода, самые мелкие покидают летние местообитания последними.
Часа в два ночи клев как-то незаметно прекратился. Докормили и посидели еще полчаса — никакого движения. Чай в термосах к этому времени кончился, несмотря на то, что одеты мы были по-зимнему, стало зябко. Решив, что если лещ еще и подойдет, то, скорее всего, уже под утро, мы смотали удочки. До базы всего десять минут хода, так что скоро мы сидели на теплой кухне и попивали горячий чай. Сегодня межток оправдал наши ожидания. Но очень может быть, что нам повезло захватить последние лещовые стайки. Приехали бы мы на несколько дней позже, и, возможно, так и не увидели бы заветную поклевку.
P.S.
Изучение образа жизни селигерских лещей с помощью мечения показало, что в озере имеется четыре обособленных стада, и у каждого из них свои места нереста и нагула. В отличие от многих других озер и крупных водохранилищ, в Селигере лещ не совершает нерестовых миграций в реки. Нерестилища расположены на всех основных плесах озера, сравнительно недалеко от них располагаются и места нагула в летнее время. Наиболее протяженные перемещения лещей связаны с осенними миграциями к местам зимовки.
Летом во время нагула взрослый лещ на Селигере держится разреженно, преимущественно на участках с глубинами 14-15 м. В более глубоких местах (17-22 м) лещи встречаются очень редко. Выходят лещи и на мелководья с глубинами 4-6 м, где чаще всего они держатся близ границ песчаных и илистых грунтов. Обнаруживают их там, как правило, в темное время суток.
Начиная с сентября, лещи все чаще образуют более-менее плотные скопления и покидают участки летнего нагула. Как правило, процесс этот сильно растянут во времени.
Из окрестностей деревни Заплавье лещи уходят в трех направлениях. Часть через реку Княжу идет в озеро Серемо, часть — на запад в Волховщинский плес, и наконец наиболее массовая миграция направлена через Кравотынский плес в центральную зону озера, к Осташковскому плесу.
Николай ЧЕВТАЙКИН. Фото автора
Из материалов газеты «Рыбак-рыбака»