Разогнавшись в начале апреля бурными ручьями по асфальту, оттолкнувшись теплым послеобеденным лучом о крыши городских высоток и разбудив воробьев, весна полетела в поля и перелески, в речные лохматые долины и со всего размаху плюхнулась в едва обветшалые серые сугробы, скользнула сыростью по ледяному панцирю, расквасила легкую снежную накидку и там увязла. Дневные и ночные температуры выровнялись и вот уже которые сутки держатся у нулевой отметки. Повсеместный, казалось, бурный клев сороги приостановился, а кое-где вовсе сошел на нет.
Фарватер городской Шексны открылся, давая понять, что с рекой шутить уже опасно и на речной лед лучше не высовываться. Суда, совсем недавно одарившая нас отличным уловистым днем, когда мы втроем с приятелями, блуждая в тумане, нашли свою рыбу, тоже стала выглядеть неприступной. Оставалась прибрежная Рыбинка.
Если как следует поднатужиться, собраться с силами и ударно переделать все будничные дела до обеда, то уже к трем-четырем часам можно в полном рыбацком обмундировании пробираться сквозь городские пробки на старенькой легковушке в сторону Мяксы. Какие-то полчаса, и мы уже ищем место на обочине, среди других припаркованных рыбацких машин. На льду народу совсем мало. Многие уже сворачиваются. Навстречу попадаются хмурые невеселые лица. «Сегодня очень плохо. Можете и на лед не выходить!» — слышатся голоса непрошеных советчиков.
Прошли с приятелем с полкилометра. Стали попадаться многочисленные старые лунки. Ледобур один на двоих, но и он, похоже, без надобности. Недолго думая выбираю наугад слегка припорошенную лунку. Неподалеку несколько коллег устроили полдник, гогочут, спорят о хоккее. Сосредотачиваюсь на проводке. Вижу странный легкий прижим при подъеме. Чуть поддергиваю хлыстиком, не веря в поклевку. Мормышка, слегка что-то задев, идет свободно. Коряга? Не верю в поклевку с первой проводки. А со второй виснет окунь граммов в триста. Приятель хотя и сидит рядом, но не замечает моей удачи. А я рыбу в ведро — и опять все внимание на кивок.
Очередной окунь бьет вполводы, когда еще мормышка опускается в свободном падении. Вываживание дается с трудом. Глубина три с половиной метра, и рыбе есть где разгуляться. Этот больше предыдущего. Щелкаю затвором фотоаппарата. Приятель подвигается ближе, и вот уже и у него поклевка. Вот это да! Находим рыбу прямо сразу, в первой же лунки, с первых проводок! Давненько такого не случалось. Гогочущая толпа сзади замолкает. Слышится хруст приближающихся шагов.